Я-то думал в детстве, что Наполеоном у нас в СССР целые секретные институты занимались. Сейчас глядь-поглядь, а окромя дубля от Тарле-Манфреда монографий и нет.
А так уж вышло, что хотя в доме были обе, но читал я только Евгения Викторовича. А все потому, что папенька, бывало, говорил, что Альфред Захарович суше, войны его не интересуют, всё больше дипломатия, и я как-то решил, что Наполеон без войн мне ни к чему.
Зря.
Хотя, конечно, достаточной работу не назвать.
Внешняя канва истории прочерчена едва ли не пунктиром, автора волнует конструкция, на которой она покоится, внутренние пружины. Ему важнее психологический портрет героя, его интересуют чувства и мысли, подоплека событий, а не сами события, которым он дает пространные толкования, но их сами проскакивает на одном дыхании. Его интересует не "что", и даже не "как", а "почему".
А так уж вышло, что хотя в доме были обе, но читал я только Евгения Викторовича. А все потому, что папенька, бывало, говорил, что Альфред Захарович суше, войны его не интересуют, всё больше дипломатия, и я как-то решил, что Наполеон без войн мне ни к чему.
Зря.
Хотя, конечно, достаточной работу не назвать.
Внешняя канва истории прочерчена едва ли не пунктиром, автора волнует конструкция, на которой она покоится, внутренние пружины. Ему важнее психологический портрет героя, его интересуют чувства и мысли, подоплека событий, а не сами события, которым он дает пространные толкования, но их сами проскакивает на одном дыхании. Его интересует не "что", и даже не "как", а "почему".
Битвы он просто включает на ускоренную перемотку.
Манфред много говорит о классах и социальных аспектах, но куда как меньше об экономике. Он упускает целые блоки - вот война с Россией, и вызвана она, кстати, исключительно агрессивной политикой Бонапарта, а вот уже потеря Парижа, и между ними всего несколько страниц. Он не говорит о переговорах и возможных компромиссах последних лет, а, едва намекнув, бежит дальше. Не говоря уже о том, что в описании войны 12 года проявляется типичная для нас субъективность - и в прямолинейных оценках Кутузова и в народности войны.
Автор и далее все время преувеличивает народное сопротивление политике Наполеона, уже в Европе, многократно повторяет и повторяет. И почти не говорится о том, что победы Наполеона привели к изменениям в армиях его противников, это уже другие армии не столько потому, что они проникнуты национальным чувством, сколько потому, что они организованы иначе, чем ранее, управляются иначе...
Автор и далее все время преувеличивает народное сопротивление политике Наполеона, уже в Европе, многократно повторяет и повторяет. И почти не говорится о том, что победы Наполеона привели к изменениям в армиях его противников, это уже другие армии не столько потому, что они проникнуты национальным чувством, сколько потому, что они организованы иначе, чем ранее, управляются иначе...
Пишет Манфред отлично, но он рассудочней, холодней, чем Тарле. У того восхищение Наполеоном будто бы сдерживалось только стоящим рядом чекистом, а здесь очень чувствуется некоторая отстраненность автора. Хотя он частенько гонится за образностью и забывает о строгости тона.
Комментариев нет:
Отправить комментарий