Книга. Бездна закрыта на переучет

Идиотское название самого дурного пошиба отпугнет немало приличных людей, а ведь это вовсе не победный клекот сталинских орлов. Виктор Земсков - это щит от напора вражеских сил для условных консерваторов и антитеза от либеральной чернухи для не менее условных патриотов. Научный Столп на котором выбиты все священные числа. Собственно, его научные изыскания обычно выступают краеугольным камнем в изучении сталинских репрессий.

Правда перед нами не научная монография, а эдакий сборник статистики в публицистической форме.

В книге автор рассматривает несколько крупных проблем сталинской эпохи - жертвы политических репрессий в целом, раскулачивание, колхозы в годы ВОВ, репатрианты.

По первому вопросу все цифры давно включены в научный оборот, так что здесь добавить нечего, точнее сказать, частностей здесь очень много, но цифры осужденных по политическим мотивам (порядка 4 миллионов человек, из которых расстреляно около 800 тысяч*) заметной коррекции едва ли будут поддаваться.

Весьма любопытна информация по коллективизации и высылке кулаков:

• кулаков не гнали на убой единой массой - по степени вредности их делили на три категории, соответственно, одних отселяли подальше, других поближе;
• кулаков планировали использовать как рабочую силу, поэтому предписывалось не гнать стариков и детей, если есть на кого их оставить;
• их не планировалось уничтожать, были все необходимые предписания, однако выполнение приказов оставляло желать лучшего - их плохо кормили, они умирали от болезней и смертность была высока, особенно детская, особенно новопереселенцев;
• впрочем периодически убыль по причине бегства была выше чем смертность. Цыгане бежали все, поголовно;
• иногда их освобождали или наоборот, отправляли в лагеря. Иногда давали паспорта, но не часто. В целом же старались оставить после окончания срока отбытия наказания там же, где они отбывали срок;
• многие раскулаченные убегали на крупные предприятия и превращались в обычных граждан без ущемления их прав;
• молодежь обычно без затруднений отпускали для обучения и трудоустройства;
• Солженицын, разумеется, врал про 15 миллионов раскулаченных, реальные цифры раскулаченных около 3,5 миллионов, из которых на спецпоселения отправлено было немногим более 2.

Вот только в какой-то момент (на колхозах) автор от языка статистики переходит к языку передовиц и передовиков. Плакатные румяные колхозники ставят рекорды в полях, монолитные пролетарии льют чугун одной левой, правой выстраивая чудо-города. Проявляются и политические взгляды автора - критическое отношение к Сталину и апологетика Советского союза. Поэтому ряд его высказываний следует рассматривать с сомнением, тем более что базируются они уже не на статистических документах, а на мемуаристике.

Не все части книги одинаково вкусны, но все же питательны. Потому как статистика суровая вещь - под стать тому времени.

Виктор Земсков

Сталин и народ. Почему не было восстания

6,5/10

★★★✩✩

kindle-version

*Кстати, во франкистской Испании в процентном отношении по политическим мотивам было осуждено примерно столько же людей, сколько и в СССР.

Книга. Открылась бездна

Эта работа Олега Хлевнюка о Сталине в последние годы активно подается либеральной общественностью как некий контрольный выстрел в образ чудовища. Наконец-то ultima ratio доставлен в наш порт и более никто не усомнится в злодеяниях героя этого романа, ибо он взвешен и найден слишком тяжелым.

Ничего путного на эту тему я, пожалуй, не читал. Перестроечная чернуха в годы детства, неряшливый как историк и нелепо театральный Эдвард Радзинский, неубедительные книги-апологии Юрия Жукова, отдельные статьи, воспоминания и тому подобное.

Так что не удивительно, что после комплиментарной работы Данилкина о Ленине, я решил рассмотреть образ следующего вождя.

Проблемы с восприятием этого труда возникают на первых же страницах. Автор вдруг заявляет, что не сможет втиснуть в книгу все, что хочет, и потому "пропускал многие факты и подробности". Не странно ли - писать полновесную работу о таком непростом явлении как Сталин и сталинизм, и при этом не удостоить "даже упоминания обо всех сколько-нибудь значимых событиях сталинского периода"? Что стоило добавить к книге еще 100-200 страниц, если она претендует на законченность и всеохватность? Что за серьезная работа, если "ее жанр и способ изложения диктовались размерами"? А посему справедливо будет заметить, что эта проблема постоянно проявлялась в книге, многие аргументы и выводы автора просто не подкреплены ничем путным, а значит никаким закрытием темы здесь и не пахнет, наоборот, остается широкое пространство для сомнений.

Вызвала неприятие и он избранная Олегом Витальевичем странная манера построения материала - относительно подробно, и даже иногда осторожно, в хронологическом порядке он излагает историю страны тех времен, а параллельно подает последний день жизни вождя, уже с широкими интерпретациями, уже без сомнений, уже совсем без доказательств своих решительных тезисов. Получается некрасиво - в меру аккуратный рассказ спрягается с безоглядной пропагандой. Тем самым последняя как бы приобретает некую объективность в силу параллельности, впитывая ее из более "объективной" части.

Хотя во введении автор сразу заявляет, что писал книгу для тех "кто хотели бы понять Сталина и его эпоху", а вовсе не боевую агитку, он сразу занимает вполне определенную позицию на политическом поле. Хлевнюк щедро пеняет сталинистам, которые, разумеется, ничего серьезного не читают, малограмотны и невежественны, и здесь же, не сходя с места осуждает "трудности жизни, коррупция, возмутительное социальное неравенство в современной России". Понятно, понятно, какой либерал откажется в сугубо "историческом" труде пнуть кровавую власть сами знаете кого.
Странно также, что он не пеняет ровно за те же качества и антисталинистам, чьими безоглядными творениями были заполнены до краев многие годы нашей истории.

А потому, к сожалению, сразу нужно отметить, что, как и следовало ожидать, автор не желает измерять эпоху во всей полноте и не слишком пытается анализировать все возможные аспекты - сопоставлять ее с прошлым, всерьез рассматривать альтернативы тех или иных решений. Его собственная политическая позиция подмигивает нам из-за каждого ударного абзаца, а потому объективность тут весьма условна.  Начнем, помолясь.

Книга. Мы - как константа и переменная

"...проблематика русско-украинских отношений должна восприниматься как очень разнообразная мозаика..."

Как обычно, совершенно случайно в давние и далекие времена, когда воды Мирового океана покрывали все обозримое пространство Земли и лишь Дух Божий носился над его горячими волнами, а звезды еще не обрели имен, я наткнулся на Youtube на выступление историка Алексея Миллера. А потом, уже совершенно не случайно, я принялся за прочие его записи. Это громадное удовольствие, когда рыская в густых информационных джунглях, случайно ловишь такой крупный экземпляр настоящего специалиста. В данном случае - специалиста по национальному вопросу в Российской и Австрийской империях, а, возможно, и еще в чем-нибудь. Меня подкупила чрезвычайная деликатность манеры автора, по сравнению со множеством других ученых, мастеров, экспертов и публицистов. Деликатность не манер, разумеется, а рисуемой им научной картины. Она показывает как многие и многие догмы, которыми мы пользуемся на самом деле грубы и одномерны. Как часто предложенная нам историческая летопись искривлена в угоду пропаганде. Как часто любая сложная система подается как простая, сведенная к одному-двум элементам, чтобы не раздражать обывателя своей сложностью Она показывает зыбкость категорий, которыми так любят бросаться политики и их присные.

Ну вот какая картина мира у "правильного" украинца? Украина - древнее государство, украинцы - древняя вольнолюбивая нация козаков, которую Некто в Черном подло поработил. А какая картина будет у "правильного" русского? Украинцы - это русские, хорошие украинцы живут на Украине, а плохие на Галичине. Плохими они стали, когда их сделали украинцами в концлагерях подлые австрийцы. 

Были, были концлагеря (кстати, забавный факт, что украинцев из этих лагерей по возвращении идентифицировали довольно просто - их хорошо кормили в заключении в отличие от всех прочих), вот только это один из множества факторов, а вовсе не ответ на вопрос. А еще был исход москвофилов из Галиции на Украину, когда понадобились грамотные люди на Большой земле, а еще было отступление и снова исход симпатиков России в Первую Мировую, а потом еще и резня была. Да много чего еще было. И видно, как у каждого, казалось бы, положительного решения оказывается целый шлейф минусов. И как вся эта "правильная картина мира правильного гражданина" скудна и как превратно наше суждение основанное на учебниках и поп-лекциях говорунов.

И Миллер демонстрирует множество деталей, частностей, полутонов, которые и формировали нации, шаг за шагом, иногда это просто случайности и мелочи, на которые не обращали внимание тогда и не обращают сейчас.