суббота, 30 октября 2021 г.

Книга. Дом и религия

Революции не пожирают своих детей – революции, как все милленаристские эксперименты, пожираются детьми революционеров.

Революции ... начинаются как трагедии, а кончаются дома.

Книгу эту успели уже чрезвычайно расхвалить и распиарить. Написал ее умный американский гражданин, и представляет она собой взгляд на Октябрьскую революцию через историю дома и его жильцов. Дом этот был непростым, в доме этом жили совсем непростые ответственные работники, всяческие заслуженные труженики, их дети, родичи и прислуга. Так что дом - это Дом, страна, государство.


 

Но продемонстрировать жизни жильцов было бы весьма концептуально ограниченным деянием, а Слезкин рассматривает и представляет революционеров как религиозных деятелей, что само по себе идея не новая. Конкретнее, для него большевики - еще одна миленаристская секта, ожидающая наступления последних дней, имеющая завет, пророков, иуд, Вавилон и Рай. Вот эту линию и гнет ученый.

Представлен несколько ироничный экскурс в историю аврамических религий, разнообразных протестантов, а там и просветителей с якобинцами, все они, согласно автору, разрабатывали одну и ту же схему - с мессианством, концом света и новой землей, только светские течения как бы подменяли Бога, скажем, Свободой.

Разумеется, в такой ситуации и Маркс - это Иисус, с избранными-пролетариатом, грехопадением разделения труда и грядущей победой.

Впрочем видя эту подводку марксизма под одно из определений религии, не покажется ли нам, что с точки зрения веры в грядущее, такая аналогия еще работает, но с точки зрения анализа системы, ничего религиозного там нет? Что исторический материализм, политэкономика все же немного не об этом? Вот и Иглтон не сводит марксизм к пророчествам и концу истории. В конце концов, вера - инструмент нашего мышления, любой прогноз - инструмент веры, даже, если базируется на серьезной фактологической основе, а значит любые действия в рамках достижения запрогнозированного, можно объявить слепой верой.

воскресенье, 24 октября 2021 г.

Книги. Северо-Запад. Король былого и грядущего

Первая часть - юмористическая зарисовка, воплощенная потом в диснеевском "Мече в камне", где Мерлин - рассеянный и неловкий чародей, живущий во времени в обратную сторону, берется за необычное обучение простого мальчика Артура. Все это немного напоминает и о "Янки при дворе", о Белом рыцаре из "Алисы", и о Стругацких с "Понедельником" (не удивлюсь если идею о жизни в из будущего в прошлое они тут и подцепили). Тут комедийные неловкие рыцари, разумные зверушки и забавные отсылки к настоящему, скажем, при известии о найденном мече в камне во дворе церкви, клянут "пропаганду красных". 
 

Мир - во многом то же пространство воображаемого, что и в классике, но смикшированное. То есть вроде бы и Англия, но одновременно - Волшебная Страна, Лондон ис э кэпитал оф грит британ, а король ее Утер, при этом норманны угнетают саксов, а не саксы бриттов, а в лесах бродит Робин Гуд. Это не угрюмые пространства Темных Веков, а Высокое Срденевековье, с наложенным на него миром сказки, и припечатанное сверху слоем постмодерна.

Но уже во второй книге явственно чувствуется горечь грядущей трагедии, вот появляются дети-"оркнейцы" - сиречь Гавейн, Гахерис, Агравейн и Гарет - и, несмотря на то, что автор посмеивается над психоанализом, проблемы в эндшпиле объясняются психическими травмами детства. Отсутствие материнской любви превращает первых трех в жестоких и мстительных. Только Гарет выступит как благородный человек от начала до конца и нелепо погибнет ближе к финалу.

История Ланцелота уже совсем печальная и никаким шуточкам ее не спасти - это грустная-грустная драма. Сами персонажи, скорее современные люди помещенные в иной контекст, Мордред едва ли не предтеча Гитлера. 

Уайт наполняет предание несвойственными старинным историям смыслами, его старый Артур это сознательный носитель и проводник идей гуманизма, переданных ему Мерлином.

В целом, конечно, это весьма добротная литература.

 


Теренс Х.Уайт
Меч в камне
7/10
Свеча на ветру
7-7,5/10

★★★★✩

Первые три романа были опубликованы в 1938-40 годах, но после переработаны и вместе с 4 частью опубликованы в 1958 году.

Почему-то автор ошибается, Мэлори не называл свой роман "Смерть Артура", это сделал его издатель Кэкстон.

понедельник, 18 октября 2021 г.

Книги. Иллюминатор. День элементарных чар

В принципе я люблю истории про детство. И здесь этот невинный взгляд неосознанно выхватывающий и схватывающий множество деталей непрерывно меняющегося неизменного окружающего мира.

Филиповичу легко дается подать перечень вещей, людей, предметов, образов природы так, чтобы это не отягощало текст. У него вообще очень чувствуется эта вписанность героя в окружающее его пространство и пространство в героя.

Детство, война, даже не война, а время после войны, где-то в стороне от нее, потому что ему нравится показывать жизнь и говорить о важном через малозначимые вещи, мелкие детали, бредя вдоль побочных линий.

Простая, очень спокойная, ясная проза.

 

Корнель Филипович
День накануне
7/10

★★★★✩

Наверное, все же этот роман был самым первым из серии или все же Фишер? Как бы то ни было, его я прочитал еще в журнале, а про автора говорили "ого-го!"

Франция, одиночество, одержимость сексом, болезни, отчаяние, старение, бессмысленность, пустота, безысходность, смерть. 

Такое себе мрачное заклинание - "трекс, пекс, секс". Будда ставит лайк и аплодирует.


воскресенье, 10 октября 2021 г.

Картинки. Неподалеку от Провиденса

История короче и локальнее, а потому производит куда более слабое впечатление, чем "Провиденс". Это те же игры с наследием Лавкрафта, когда одновременно перед нами его сюжеты, их переосмысление, пародия и деконструкция. Нарисовано по большей части посредственно, лишь местами рисунок достигает границ приличия. Для твердой обложки как-то слабовато и имеет смысл только в связке с "Провиденсом".
 


Алан Мур, Джейсен Берроуз
Неономикон
6-6,5

★★★✩✩

воскресенье, 3 октября 2021 г.

Книги. Рим-Москва-Ленинград

Эту книгу изваял в 1986 году Московский университет. Значительную часть работы представляют попытки разобраться в противостоявших друг другу группировках - "партиях" во II-I вв. до н.э. Учитывая, что таковые не были никак оформлены и не имели своих программ, все это весьма условно, но тем не менее, автор утверждает, что было не две, как обычно считается, группировки, позднее ставшие известными как оптиматы и популяры, а три - "новые люди", они же "порядочные", "демократы", "оптиматы" (незнатные сенаторы, часто италики), группировка "знать"-"нобилитет"-"олигархи" - по большей части состоявшая из аристократов. И "популяры" - мелкоплебейская демократия.
При этом Н.И. вглядывается в сословную структуру, государственное устройство, анализирует источники.
 

Плюс она дает три биографии лидеров, которые так или иначе "представляли" некие политические центры. 

Публий Корнелий Сципион Африканский Старший - аристократ, талантливый полководец, победитель Ганнибала, был ядром одного из аристократических кланов.

Катон Цензор - "новый человек", self-made-man, довольно неприятный дядька, который боролся с аристократией и сципионовской группировкой.

А потом - смешение времен, "целомудренные" времена доблести, чести и нравственной чистоты уходят, Рим становится все сильнее, все богаче и нравы портятся, и перед нами Сципион Эмилиан, который плачет при взятии Карфагена, но берет его из чувства долга. Достойный во всем, он борется с популярами.

В общем, как-то так.

Вполне приличная книжка, даром, что научная.

Наталья Николаевна Трухина
Политика и политика "Золотого века" Римской республики (ІІ век до н.э.)
6,5-7

★★★★✩

А в этой работе 1985 года от издательства Ленинградского университета с крохотным тиражом акцент сделан на рассмотрение сущности принципата. Мол, до сего момента принципат понимался и как монархическая власть, и как часть диархии между принцепсом и сенатом, и как часть республиканской власти, и как нечто описуемое, но не определимое. Автор, чтобы прояснить эту проблему, в своей работе пытаются дать обзор жизни римской государства сквозь призму взаимоотношения властей - от Гракхов, Мария и Суллы, Помпея и Цезаря и до принципата Юлиев-Клавдиев.
Монархический элемент существовал в царях и остался в консулах, сенат представляет власть аристократии, демократия воплощается в народных собраниях. В результате расширения территории, превращения Рима в империю, старая форма перестает эффективно работать, усиливаются монархические тенденции, постепенно народовластие тает, сменяясь властью монарха, однако столетиями власть остается дуалистичной, ведь принцепс наделяется полномочиями традиционных республиканских коллегиальных органов, а его аппарат состоит из представителей сената и наоборот.

Рим рассматривается в рамках двух моделей - полиса и территориальной монархии - тот же дуализм сохранялся и в характере всего государства.

Поскольку здесь автор выходит за рамки сухого анализа и живописует политические, военные перипетии, то и читать, на самом деле, интересно.

А.Б.Егоров
Рим на грани эпох. Проблемы рождения и формирования принципата
6,5-7

★★★★✩