Жареная рыбка,Дорогой карась,Где ж ваша улыбка,Что была вчерась?
Николай Олейников 1927
Теперь мне совершенно ясно на кого свалить вину за бесславную участь бумажного памятника Гребенщикову в виде "Снов о чем-то большем", кроме самого Гребенщикова, разумеется.Кушнир занимался фактажом, деталями, судя по его работам, умел сохранять критическую дистанцию, но его вовремя отстранили. Соловьев-Спасский специализировался на поэтике БГ и роль в итоге сыграл не значимую. А вот Рыбин отвечал за аплодисменты, восторженный свист, односложные восклицания восторга и подбор эпитетов выражающих превосходную степень совершенства, которыми и оказалось задавлено все живое.
Здесь перед нами какое-то безудержное восхваление, неостановимый поток славословий: вот Гребенщиков - ровня музыкальным богам Запада - великолепен во всем, все части песни ему подвластны - композиция и мелодия, слова и гармония, голос и манеры. О, как он изящен, как блестящ, как красив этот юный бог! О, как метко бьют его стрелы, как точен его слог! О, как глубоко прозрел он красоту мира, его чудеса, его дороги и дома! О!О!О!
Даже плодовитость Гребенщикова неожиданно оказывается верным свидетельством его таланта. Кто-то сказал бы "повторяется" и "фальшивит", но раз слушают, значит любят - заявляет Алексей Рыбин, а раз любят, значит - талант, и как следствие, этот самый Алексей полностью прав в своих льстивых выводах. Такая здесь царит логика.
Безудержные похвалы перемежаются историческими экскурсами, бытовыми зарисовками и описанием новых альбомов все в тех восторженных тонах. Периодически автора клинит и он просто в телеграфном стиле сухо фиксирует события жизни группы и зачем-то перечисляет песни на некоторых альбомах с краткой характеристикой, ничего не дающей для их понимания.
Людям опытным все описываемые события прекрасно известны. Не говоря уж о том, что перечислять спетые на "Музыкальном ринге" в 1986 году песни в наше время, мягко говоря, дурость или гонка за объемом книги.
Некоторые расшаркивания не могут не резать глаз.
Людям опытным все описываемые события прекрасно известны. Не говоря уж о том, что перечислять спетые на "Музыкальном ринге" в 1986 году песни в наше время, мягко говоря, дурость или гонка за объемом книги.
Некоторые расшаркивания не могут не резать глаз.
"... группа уже звучала и играла как профессионалы" - как профессионалы они в 80-е не играли в принципе, по причине отсутствия музыкального образования и нелюбви к репетициям, отсутствия качественных инструментов и аппаратуры. Весь профессионализм возникал при участии профессиональных музыкантов - Курехина, Бутмана, с хорошим образованием и пониманием нот. Да, музыканты были в меру сыграны и меломанисты, но питерская школа не славилась мастерством исполнителей. Отчасти именно поэтому Аквариум 1.0 и закончился.
"мировой уровень", "...недаром Гребенщиков - один из немногих по-настоящему принятых и понятых на Западе артистов." Комментировать подобные сентенции вообще странно. Шапочное знакомство БГ с некоторыми немолодыми звездами, эпизодическое участие старых мастеров в записях его альбомов на чужой сторонушке, вовсе не признание его уровня. На русском языке песни на Западе просто на слушают. Его англоязычный альбом занял в рейтинге продаваемых альбомов "Billboard 200" 198 место в году, да неужто это успех? Никакого понимания, принятия и признания на Западе не было и нет.
Забавно вспоминать, что сам БГ как аргумент в пользу "Radio Silense" приводил следующий довод. Некто, уж не помню кто конкретно, из известных профи, записывающийся в соседней студии, случайно зашел на запись и сходу, без репетиции сыграл в одной из песен. Во, дескать, нечем крыть, хороша значит пластинка!? Такие варианты, например, как:
Забавно вспоминать, что сам БГ как аргумент в пользу "Radio Silense" приводил следующий довод. Некто, уж не помню кто конкретно, из известных профи, записывающийся в соседней студии, случайно зашел на запись и сходу, без репетиции сыграл в одной из песен. Во, дескать, нечем крыть, хороша значит пластинка!? Такие варианты, например, как:
- музыканту было просто скучно и он хотел отвлечься,
- музыканта так утомила неудачная игра его коллеги, что он решительно вмешался,
- музыкант сыграл неважно, просто его статус заставил считаться с его игрой,
- вообще все можно было сделать куда интереснее,
- то, что некто сыграл простую партию сходу вообще ни о чем не говорит,
"... кино Соловьева - кино стопроцентно авторское, некоммерческое..." - не-не-не, вранье, вранье. Сам Соловьев рассказывал, что задумывал как раз впервые для себя снять именно коммерческое кино, популярное. И снял "АССУ".
"Туман над Янцзы и "Желтая Луна" - это совершенно гипнотические вещи." Мне кажется весьма важным маркером и симптомом, когда кто-то хвалит "Желтую луну" - вяленькую, отражающееся увлечение БГ компьютером и интернетом, выливающееся в рифмовку "полюби - usb"...
Бедный язык, бедные доводы, неприличные восторги сливаются в одну приторную апологию. В своих записях о других героях, Рыбин не откажется от манеры поведения и будет обрушивать одну за другой все новые и новые похвалы на Бориса Борисовича Гребенщикова. Признаться, даже я в юные годы не решился бы на подобное.
О Майке Науменко Рыбин пишет в другой тональности и уделяет внимание другим аспектам. Сначала долго объясняя, что прямые переводы-пересказы зарубежных песен это вовсе не плагиат (особенно применительно к Науменко), потом рассказывая об общении с ним, полном непрофессионализме героя, и тут уж, несмотря на все ухищрения (ну а как же, если уж ты объявляешь, что твой герой - песни просто переводил, а играть и петь не умел), пускает в бой свое главное оружие - рассказ о СТРАШНОМ ТУПОМ БЕЗДАРНОМ НЕХОРОШЕМ СОВКЕ.
"То, что являлось и является, собственно, современной музыкой в европеизированной части земного шара, прошло мимо России – советская власть постаралась здесь так же, как и во многом другом. О том, что в культурном плане страна была отброшена на десятилетия назад (иногда мне кажется, что этот разрыв не преодолеть никогда), я писал неоднократно – повторяться неохота."
"Россия просто в силу своей закрытости и полного отсутствия информации отставала в развитии – если иметь в виду культуру, хотя в прочих областях была точно такая же картина, – на пару десятилетий от так называемого «Запада»..."
Не совсем правда понятно, что не так было с нашим кинематографом, театром, классической музыкой и прочая, впрочем, верю, автор нашел бы для них добрые слова. Но, решив не тратить время на доказательство своих аргументов, Рыбин нудит дальше.
Вот проклятые коммунисты попытались погубить всех-всех рок-музыкантов (кроме Романова из "Воскресенья" и Агузаровой пострадавших, как и ранее, не нашлось). Заметим, что из всего сонма рок-музыкантов и их присных, занимающихся незаконной коммерческой деятельностью, пострадал ровно один заметный человек. Вот уж Империя Зла. Эти же люди позволяют себе ругать современных вседержителей за коррупцию. Милые, вы же ее и растили.
"Фильм «Девятая рота» я пересматривал несколько раз. И мне глубоко наплевать на оценки, даваемые этой картине «интеллигентными и продвинутыми критиками». Я просто смотрел этот фильм потому, что он – о нашем поколении. И потому, что мы все легко могли там оказаться. Как не фиг делать. Но не оказались. В этом смысле нам просто повезло." Потрясающе. Человек, который и в армии-то не служил, с испугом смотрит фальшивое кино про войну и причитает "И меня могли! Это про меня!"
"К человеку с деньгами в СССР всегда относились уважительно. Правда, те, у кого денег было мало, жутко завидовали и люто ненавидели тех, у кого их много, но среди коллекционеров подобной ненависти не было: ростки капитализма все-таки отравили их души, и в отношениях между меломанами царило, в общем, равноправие."
Так уважали или завидовали и ненавидели? Правильно ли я понимаю мысль автора, что капитализм - это равноправие?)))
"Наше будущее было прошлым наших родителей и ребят постарше – мы видели это будущее, и нам было жутко скучно и невыносимо представлять, что нас ждет ровно все то же самое: институт, диплом, скучная, никому не нужная, низкооплачиваемая работа (любая – любая работа была одинаково низкооплачиваемой), маленькая квартира с дешевой мебелью, точно та же еда, которую ели наши родители, ели мы и будут есть наши дети, такая же унылая дешевая одежда, в идеальном варианте – крохотная машина «Жигули», но скорее всего – каждодневный набитый под завязку троллейбус-метро-автобус (два раза в день – на работу и обратно), а летом – недлинный отпуск, если повезет – на грязном, вонючем, тесном крымском пляже."
"Нам были смешны советская система производства, смешны мизерные зарплаты, смешна убогая советская одежда, все, что мы видели вокруг, вызывало смех, и относились мы ко всему с изрядной долей иронии."
Этот ребяческий максимализм, а иначе подобные сентенции не воспринимаются, не изжит в старичке до сих пор. Даже спорить странно, то ли глуп он, то ли лжец, но были, были высокооплачиваемые работы и бывали они интересными и нужными. Кстати! Можно было стать музыкантом! Странно, что это не приходило в голову юному Лёше.
История Майка, состоящая преимущественно из обличений власти и общества, плавно перетекает в историю Цоя, по странному совпадению ничем почти от предыдущей не отличающейся.
"Все молодые панки, включая Цоя, были на удивление здравомыслящими людьми и очень смеялись над артистами из обычных, «мейнстримовых» для России групп, которые пели о борьбе с чудовищной властью, которые стремились изменить мир и наладить всеобщее счастье. В чем, кстати говоря, заключалось для них это «всеобщее счастье», я не могу понять до сих пор.
Счастливое и процветающее государство – это государство, граждане которого много и хорошо работают.
Никто из музыкантов «протестующих против власти» групп работать не хотел, не любил и большей частью не умел. Как они представляли себе свое собственное существование в «справедливом и счастливом государстве», я понять не могу – и тогда друзья Свина этого не понимали.
Все мы были бездельниками – или, по крайней мере, стремились ими стать.
В СССР тунеядство, или, проще говоря, безделье, преследовалось по закону и пойманных за безделье сурово наказывали.
Все граждане СССР обязаны были работать. Теоретически это правильно (как сказано выше), но фактически в СССР работа была большей частью непродуктивной, нелюбимой и совершенно бессмысленной.
Телевизор пел нам о том, как вся страна усердно впахивает с восьми до пяти, а результатов этого адского труда не видели ни мы, ни те, кто впахивал.
Большинство людей, осмысленно не согласных с таким положением вещей, то есть с советским образом жизни, выбирали работу, которая не требовала больших временных затрат, – работали сторожами или кочегарами – сутки через трое.
Но бездельники, играющие в «АУ», были бездельниками настоящими: они не утруждали себя даже тем, чтобы найти вот такую «легкую», интеллигентную, «приличную» работу, и трудились где придется. На самом деле вся компания молодых панков была чистыми фаталистами, и главным из всех фаталистов был Цой.
Витя на момент знакомства со Свином учился в вечерней школе, потом поступил в ПТУ и стал учиться на резчика по дереву. Забегая вперед, можно сказать, что он был единственным из всех известных мне людей, кто окончил ПТУ со справкой о том, что он «прослушал курс», – то есть никаких выпускных экзаменов Витя не сдал, настолько ему было неинтересно и не нужно, как он считал, тратить время и силы на обучение в этом самом ПТУ.
Интересно было другое – играть на гитаре, читать книги, слушать пластинки (которых у Витьки не было, как не было и проигрывателя – был советский магнитофон, уже не помню какой – то ли «Астра», то ли «Комета»), и все деньги, которые у Вити появлялись, он тратил либо на вино, либо на магнитофонные ленты. И то, и другое было жизненно необходимо."
"Милиция еще не знала, кто такие панки, и музыкантов «АУ» задерживала на улице исключительно за распитие спиртных напитков.
А распитие это было ежедневным, вернее, ежевечерним – пойти-то было некуда, у всех дома сидели родители, а про клубы уже было написано выше – не было тогда никаких клубов."
"То, что являлось и является, собственно, современной музыкой в европеизированной части земного шара, прошло мимо России – советская власть постаралась здесь так же, как и во многом другом. О том, что в культурном плане страна была отброшена на десятилетия назад (иногда мне кажется, что этот разрыв не преодолеть никогда), я писал неоднократно – повторяться неохота."
"Россия просто в силу своей закрытости и полного отсутствия информации отставала в развитии – если иметь в виду культуру, хотя в прочих областях была точно такая же картина, – на пару десятилетий от так называемого «Запада»..."
Не совсем правда понятно, что не так было с нашим кинематографом, театром, классической музыкой и прочая, впрочем, верю, автор нашел бы для них добрые слова. Но, решив не тратить время на доказательство своих аргументов, Рыбин нудит дальше.
Вот проклятые коммунисты попытались погубить всех-всех рок-музыкантов (кроме Романова из "Воскресенья" и Агузаровой пострадавших, как и ранее, не нашлось). Заметим, что из всего сонма рок-музыкантов и их присных, занимающихся незаконной коммерческой деятельностью, пострадал ровно один заметный человек. Вот уж Империя Зла. Эти же люди позволяют себе ругать современных вседержителей за коррупцию. Милые, вы же ее и растили.
"Фильм «Девятая рота» я пересматривал несколько раз. И мне глубоко наплевать на оценки, даваемые этой картине «интеллигентными и продвинутыми критиками». Я просто смотрел этот фильм потому, что он – о нашем поколении. И потому, что мы все легко могли там оказаться. Как не фиг делать. Но не оказались. В этом смысле нам просто повезло." Потрясающе. Человек, который и в армии-то не служил, с испугом смотрит фальшивое кино про войну и причитает "И меня могли! Это про меня!"
"К человеку с деньгами в СССР всегда относились уважительно. Правда, те, у кого денег было мало, жутко завидовали и люто ненавидели тех, у кого их много, но среди коллекционеров подобной ненависти не было: ростки капитализма все-таки отравили их души, и в отношениях между меломанами царило, в общем, равноправие."
Так уважали или завидовали и ненавидели? Правильно ли я понимаю мысль автора, что капитализм - это равноправие?)))
"Наше будущее было прошлым наших родителей и ребят постарше – мы видели это будущее, и нам было жутко скучно и невыносимо представлять, что нас ждет ровно все то же самое: институт, диплом, скучная, никому не нужная, низкооплачиваемая работа (любая – любая работа была одинаково низкооплачиваемой), маленькая квартира с дешевой мебелью, точно та же еда, которую ели наши родители, ели мы и будут есть наши дети, такая же унылая дешевая одежда, в идеальном варианте – крохотная машина «Жигули», но скорее всего – каждодневный набитый под завязку троллейбус-метро-автобус (два раза в день – на работу и обратно), а летом – недлинный отпуск, если повезет – на грязном, вонючем, тесном крымском пляже."
"Нам были смешны советская система производства, смешны мизерные зарплаты, смешна убогая советская одежда, все, что мы видели вокруг, вызывало смех, и относились мы ко всему с изрядной долей иронии."
Этот ребяческий максимализм, а иначе подобные сентенции не воспринимаются, не изжит в старичке до сих пор. Даже спорить странно, то ли глуп он, то ли лжец, но были, были высокооплачиваемые работы и бывали они интересными и нужными. Кстати! Можно было стать музыкантом! Странно, что это не приходило в голову юному Лёше.
История Майка, состоящая преимущественно из обличений власти и общества, плавно перетекает в историю Цоя, по странному совпадению ничем почти от предыдущей не отличающейся.
"Все молодые панки, включая Цоя, были на удивление здравомыслящими людьми и очень смеялись над артистами из обычных, «мейнстримовых» для России групп, которые пели о борьбе с чудовищной властью, которые стремились изменить мир и наладить всеобщее счастье. В чем, кстати говоря, заключалось для них это «всеобщее счастье», я не могу понять до сих пор.
Счастливое и процветающее государство – это государство, граждане которого много и хорошо работают.
Никто из музыкантов «протестующих против власти» групп работать не хотел, не любил и большей частью не умел. Как они представляли себе свое собственное существование в «справедливом и счастливом государстве», я понять не могу – и тогда друзья Свина этого не понимали.
Все мы были бездельниками – или, по крайней мере, стремились ими стать.
В СССР тунеядство, или, проще говоря, безделье, преследовалось по закону и пойманных за безделье сурово наказывали.
Все граждане СССР обязаны были работать. Теоретически это правильно (как сказано выше), но фактически в СССР работа была большей частью непродуктивной, нелюбимой и совершенно бессмысленной.
Телевизор пел нам о том, как вся страна усердно впахивает с восьми до пяти, а результатов этого адского труда не видели ни мы, ни те, кто впахивал.
Большинство людей, осмысленно не согласных с таким положением вещей, то есть с советским образом жизни, выбирали работу, которая не требовала больших временных затрат, – работали сторожами или кочегарами – сутки через трое.
Но бездельники, играющие в «АУ», были бездельниками настоящими: они не утруждали себя даже тем, чтобы найти вот такую «легкую», интеллигентную, «приличную» работу, и трудились где придется. На самом деле вся компания молодых панков была чистыми фаталистами, и главным из всех фаталистов был Цой.
Витя на момент знакомства со Свином учился в вечерней школе, потом поступил в ПТУ и стал учиться на резчика по дереву. Забегая вперед, можно сказать, что он был единственным из всех известных мне людей, кто окончил ПТУ со справкой о том, что он «прослушал курс», – то есть никаких выпускных экзаменов Витя не сдал, настолько ему было неинтересно и не нужно, как он считал, тратить время и силы на обучение в этом самом ПТУ.
Интересно было другое – играть на гитаре, читать книги, слушать пластинки (которых у Витьки не было, как не было и проигрывателя – был советский магнитофон, уже не помню какой – то ли «Астра», то ли «Комета»), и все деньги, которые у Вити появлялись, он тратил либо на вино, либо на магнитофонные ленты. И то, и другое было жизненно необходимо."
"Милиция еще не знала, кто такие панки, и музыкантов «АУ» задерживала на улице исключительно за распитие спиртных напитков.
А распитие это было ежедневным, вернее, ежевечерним – пойти-то было некуда, у всех дома сидели родители, а про клубы уже было написано выше – не было тогда никаких клубов."
Рыбин жалуется, что несчастным подросткам нечем было заняться, клубов-то таких как современные не было. Ну, в контексте подростковых увлечений "музыка-алкоголь", таки да, заняться было нечем.
Любопытно и рыбинское понимание успеха, учитывая сколь позорными вышли эти киноопусы:
"...Игорь давным-давно уже не панк и не битник, а преуспевающий кинопродюсер, за плечами у которого такие грандиозные полотна, как «Ленинград», «Брежнев», «Обитаемый остров» и «Сталинград»)."
Алексей Рыбин накропал уже три книги о Викторе Цое, две книги о Михаиле Науменко, недавно опубликовал одну об "Аквариуме", и вот эта - общая на всех. Вообще, непонятно, зачем он очередной раз, снова и снова пишет о тех же персонажах, что же каждый раз мешает ему высказаться до конца.
Любопытно и рыбинское понимание успеха, учитывая сколь позорными вышли эти киноопусы:
"...Игорь давным-давно уже не панк и не битник, а преуспевающий кинопродюсер, за плечами у которого такие грандиозные полотна, как «Ленинград», «Брежнев», «Обитаемый остров» и «Сталинград»)."
Другое дело, что высказывания его не слишком занимательны, не глубоки и до тоски пристрастны. Некие подростковые порывы и метания у него оформились как основополагающие и всеобъемлющие, этот подростковый взгляд на мир, с кустарным либерализмом и не прошедшим головокружением от западных ветров, так и застыл в его голове, зачерствел и заплесневел. Невкусно в общем.
Алексей Рыбин
Три кита: БГ, Майк, Цой
5,5/10
★★✩✩✩
kindle-version
Комментариев нет:
Отправить комментарий