Книга. Северо-Запад. Вечный герой

А вот работу я прочел в первый раз вот прямо сейчас, специально купил и прочел. Как и ранее, Муркок не вызвал у меня теплых чувств. Перед нами та же модель - одинокий страдающий герой с чудо-оружием, чью волю все время ломают непререкаемые обстоятельства. Здесь правда модель дистиллированная, Эрекёзе - это как-бы более важное воплощение Единого Героя, с более точной копией меча, с воспоминаниями о других воплощениях. Но увы, образы мира выходят грубоватыми, смазанными, ведь для автора каждый мир имеет значение только в качестве временного антуража, просто очередной узор в калейдоскопе, а рука автора уже вращает цилиндр. 

Майкл Муркок

Вечный Герой

6-6,5/10

★★✩✩✩

В книгу вошли первых два романа трилогии, 1970 года оба.

Картинки. Ангельские когти и прочие срамные места

А Ходоровский был тот еще похабник, и Мебиус от него не отставал, тоже был баловник преизрядный. Их расцвет пришелся на годы сексуальной революции, поэтому один чертил слова, другой картины, в которых вопросы половых взаимоотношений занимали не последнее место. Не то, чтобы их так интересовали голые тела сами по себе, скорее это было для них важной частью картины сознания. 

"Когти ангела" - череда монологов юной женщины, через страх и отвращение постигающую свое божественное Я, и  раскрывающейся навстречу Истинной Свободе. И ко всему этому - многозначительные картинки в черно-белой палитре.
Меня эта работа оставила равнодушным, текст совсем не интригует.

Мебиус местами изящен и тонок, местами несколько карикатурен и грубоват. Даже не всех его дам можно назвать привлекательными, его образы наполненные не столько вожделением, сколько другими чувствами.

У Жиро было еще портфолио "HISTOIRE d'X" с этими же иллюстрациям. А так, кроме отдельных картинок, входящих в самые разные издания, есть еще два портфолио "Х-LIBRIS" и "Сады Эдема", тоже весьма фривольные.

В издании на английском, приуроченном к 90-летию Ходоровского, бумага плотная и скучная, формат небольшой. Итальянское издание 90-х годов заметно больше по формату и бумага мелованная глянцевая. Упадок, упадок...

Jodorowsky&Moebius
Angel Claws
Humanoids 2019

"Artigli d'angelo"

Castelvecchi
1998

7

★★★✩✩

Книга из архива. Северо-Запад. Путешествие Иеро

Давно увяли цветы-грибочки ядерной войны и вот по просторам бывшей Северной Америки шастает Иеро Дестин - мастер на все руки и с хорошими навыками телепата в голове. С телепатией тут вообще все прекрасно, потому что, ядерные взрывы всегда ведут к мутациям, а мутации - это всякие чудо-способности, все знают. Вот значит телепат Иеро едет на своем лосе-телепате в сопровождении своего барсука-телепата, беседует с ними о том о сем, и ищет оружие из нашего настоящего, чтобы всяческие злые злодеи-телепаты не погубили добрую милую цивилизацию будущего, потому что злодеи страсть как любят немотивированное зло.
При любопытном антураже, тут достаточно скучные в своей шаблонной романтичности персонажи. Главный герой - красавец-офицер, его пассия - прекрасная храбрая принцесса, старый мудрец в белом - в роли ментора. Чудовища и злодеи тоже отдают дешевой фантастикой начала ХХ века - пучат глаза, несут чушь, потому как все их злодейство основано на чуши, и разевают зубастые пасти. Зло тут примитивное, глупое, а значит и скучное.

Ментальные поединки тут - центральный стержень, но они вовсе не создают напряжения, потому что слишком умозрительны. А условная реалистичность (мутации дали новые возможности нашему разуму, все как в жизни прямо) вырождается в какую-то нелепую магию, разум "выставляет барьеры" и пролезает в дыры в этих "барьерах" по множеству "каналов". Мда.

Что еще плохо, дешевая романтика переходит местами едва ли не в умильное сюсюканье и слюнтяйство. Так что, если это "романс будущего", то на двух аккордах.

Стерлинг Ланье
Путешествие Иеро
5,5-6

★★✩✩✩

Глава "Мертвый остров" странно перекликается с "Колдовским миром" в его описании базы негодяев на мертвом острове.

Первая часть цикла "Иеро Дестин" датируется 1973 годом.

Картинки. Дурак и сокровенное

В далеком-предалеком когда-то, один потасканный детектив по имени Джон Дифул случайно обретает страшно нужную всем могущественным силам Вселенной сущность, называемую Инкал. Это вовлекает его в череду злоключений и приключений в разных уголках этой самой Вселенной.

Когда-то из наших провинций виднелись только верхушки великих шедевров комикс-индустрии - "Сэндмена", "Инкала", бэтменов Миллера и о каждом было принято говорить полушепотом, с придыханием и влагой на затуманенных глазах. Увы, мне кажется, что, многие шедевры изжили себя вместе со временем их породившим, и на них можно теперь посматривать без прежнего пиетета. Было дело, я принялся собирать песочных человечков, благо Гейману симпатизирую, но отвратная рисовка (сам Гейман ее хвалит) быстро отбила мое любопытство, да и история сознание не переворачивала. Вот и с этим произведением не все ладно.

"Инкал" родился, как и "Метабароны", из нереализованной "Дюны" Ходоровского-Мебиуса-Гигера-О'Бэннона-Пинк Флойда-Орсона Уэллса. В отличие от "Метабаронов", тут сильнее оттенок комического, и главный герой - шут гороховый, и многие персонажи - кривляки.

Мебиус не всегда выдерживает стиль, хотя у него очень мастерский рисунок, изящный, легкий, но местами упрощенный, что ли, грубоватый для него. По идее, это самая объемная его работа, и это не могло не сказаться на качестве.

Ходоровский в своем репертуаре - много мистических символов и поворотов сюжета с помощью горящих кустов и божков из машины.
Когда дело доходит до универсалий "духа", "просветления" все становится каким-то плоским - изображение теряет детальность и живость, приобретая скучную геометричность, а на уровне текста история превращается в дешевую эзотерику про "очистите разум", "противостояние Света и Тьмы, которые есть одно" и тому подобное. Все эти сакральные откровения легко приедаются, но сюжет движется все новыми чудесами из-за угла, которые происходят вдруг, зачастую только выводя героев на новую итерацию того же процесса. Впрочем, в целом история выглядит весьма забавно, а мэтры все же не зря кушали круассаны. Хотя мне кажется, что здесь любопытен скорее образ мира, чем нарратив, а он почти тот же, что и в "Метабароне", только увиденный под другим углом и в иную оптику.