Книга. Просто 90

Это книга-первоисточник очень хорошего фильма Мартина Скорсезе, который историю передал в общем-то почти без лакун, так что к прочтению после просмотра она не обязательна.
Написано очень просто, бодро, весело, как весела бывает жизнь с убийствами, грабежами, наркотиками, шлюхами и легкими деньгами.

Мы тут влачим жалкое существование, даже иногда работаем, а люди живут "дерзко" и "чотко". Читаешь такое и думаешь, а на ту ли дорогу  вступил когда-то? Ведь мог бы быть приличным преступником. Впрочем, понятно, что это нужно быть слепленным совсем из другого теста, чтобы подобные пирожки выпекать. Если вы знаете слово "мораль", вам точно в преступники путь заказан, а, если знаете его смысл, то и книжку читать не стоит.

Дмитрий Пучков настаивает, что более адекватно было бы переводить название как "Правильные пацаны", это ближе как к нашему восприятию, так и к криминальной роли персонажей. Ну и про жизнь в "семье мафии" это издатели привирают, речь о ребятах, которые в "семью" попасть не могут, происхождение не позволяет, но  они занимаются криминалом в тени "семьи" и "ходят под" правильным людьми.

Николас Пиледжи

Славные парни

6,5-7/10

★★★★✩

kindle-version

Пояснение. "Просто-девяносто" - магическая формула родом из прошлого века, часть культуры "понятий", ее речевого аспекта ("говорить по понятиям"), который в свою очередь произошел от тюремной фени. Я был свидетелем ее употребления в следующем контексте. Во время побывки нашего студенческого отряда в Крыму на уборке винограда, во время танцев возник конфликт с представителями местной молодежи. В дело попытался вмешаться наш интеллигентный преподаватель и пытаясь объясниться он очень медленно начал фразу с "Просто..." Местный мальчик тут же резко обрубил его своими "Просто - девяносто!" и более не обращал никакого внимания, как бы одержав полную победу в словесном противостоянии. Преподавателя это вогнало в ступор, и далее вопрос решался нашим представителем со способностями, позволявшими в подобном диалоге говорить на понятном собеседнику языке и быть достаточно убедительным. Но слова запомнились и полюбились.

Книга. Высока земли обитель

Вот даже не мог долго определиться. Где здесь Прилепин? Качественная, добротная литература, но будто бы все это читал, будто давно знакомым голосом говорит автор. Так иногда он напоминает каких-нибудь, прости Господи, детей Арбата. Впрочем дальше-дальше появляется и автор, и умеет он говорить красиво, но как-то понемногу, местами, будто сдерживает себя, потому что не положено о таких вещах говорить красиво. А так после несколько вялого вступления все легко и читать любопытно, но тут уж тема такая - первый лагерь Советской страны - Соловки, с положенными по статусу атрибутами - блатными, политическими, кровавыми разборками, кровавыми тайными страстями, кровавой жестокостью и просто кровью.  

А автор ищет, ищет, что это было, где тут человек, может ли страдание возвысить, искупление спасти, и был ли во всем этом смысл. 

Фактура богатая, крепкая вещь, хотя совсем не мое.

Захар Прилепин

Обитель

7/10

★★★★✩

kindle-version

Книга. В пучинах и на гребне власти

Далеко, далеко на лугу пасутся ко... 

Козы? 

Нет, не козы. 

Далеко, далеко на лугу пасутся ко... 

Кони? 

Нет, не кони. 

Далеко, далеко на лугу пасутся ко... 

Коровы?

Правильно, коровы. 

Пейте, дети, молоко, будете здоровы. 

Что же такое власть? Деньги!? Нет, не деньги.

Что же такое власть? Статус? Нет, не статус.

Что же такое власть? Насилие! Нет, не насилие...

Что же такое власть? Это сфера человеческой деятельности по созданию и развитию властных группировок, контролирующих организации и их ресурсы путем продвижения своих членов на ключевые должности?

Правильно, читатель. Забирайся во Власть, там тебе самое место.

Вот известный предсказатель кризисов из Интернета Михаил Хазин и его наперсник, вооружившись скальпелями, рубанками и веерами, достают из истории и серьезных книг для пучеглазой публики правду про Власть. Что она на самом деле, как ее пытались найти разнообразные умники в веках, зачем она нужна, где она прячется и как туда пробраться. 

Хотя авторы называют своё труд Теорией, Новой страницей в Истории, однако не потрудились оформить его наукообразно. Вся претензия на научность выливается в череду вопросов и ответов. Это какая-то странная попытка игры в проповедь, а-ля беседы с Буддой или Сократом. Как-бы "Читатель" пытливо задает вопросы, а как-бы "Теоретик" и "Практик" в ответ поучают и просвещают. 

Картинки. Шутки хранителей вендетты

"Хранители" - это вершина, и лучше комикса я не читал. Это вещь очень гармоничная, соразмерная самой себе. Смыслы будто перетекают из одного кадра в другой, перепрыгивают со страницы на страницу, обозначенная в одном месте мысль расцветает часом позже. Высокий пафос героики и горечь обыденности уравновешивают друг друга, не позволяя скатиться в пошлость или глупость.

Детективная интрига этого супергеройского нуара держит в напряжении, рисунок внятен и созвучен тексту, мастерски его воплощая. Дэйв Гиббонс - не самый знатный художник, но сколько я ни представлял, что дал бы здесь более мастеровитый рисовальщик, и не находил в этом никакого смысла.

"Вентетта" не менее патетичная работа, чем "Хранители", но более претенциозная и нервная. При этом рядом с "Хранителями" она выглядит грубо и невыразительно, с минимумом деталей и безграничной блеклостью. А интеллектуальная игра здесь имеет слишком простые правила - пинать постапокалиптичную диктатуру столь однообразно смог бы автор и пониже рангом.

Я прохладно отнесся к ней в давние времена, и снова попытался прочесть недавно. Нет, ни один из авторов меня не радует.

Брайан Болланд из трех художников, кажется самым ярким, он мастерски справляется с рисунком, иногда только его перекашивает в мультяшность. Некрупная, но крепкая вещь при повторном знакомстве уже так не восхищает, но все же она хороша своим динамизмом, яркостью, трагизмом. Мур играет по-взрослому, поэтому плохо здесь всем и победителей не будет.

Собственно, все эти работы уже настолько пересмотрены глазами и проговорены ртами поклонников, что я более не скажу ни слова.

Алан Мур, Дэйв Гиббонс, Джон Хиггинс "Хранители. Абсолютное издание"
8/10

★★★★★

Алан Мур, Дэвид Ллойд "V - значит Vендетта. Абсолютное издание"
6,5/10

★★★✩✩

Алан Мур, Брайан Болланд Бэмен. "Убийственная шутка. Издание делюкс"
7,5/10

★★★★✩
Азбука "Графические романы"
2014-2015-2016

"Убийственная шутка" была впервые издана у нас в Украине пиратами в 2011 году. "Амфора" издала "Хранителей" и "Вендетту" в 2009 и 2007 годах, соответственно и довольно скоро они стали раритетами, вплоть до перехода прав на издание к "Азбуке".

Картинки. Девять кругов Лондона

Тот случай, когда неряшливость, грубость рисунка меня совсем не раздражали, а сердце не требовало гармонии и чистоты линий. Небрежная штриховка и монохромность работают на историю, отображая мрачный и грубый мир, где люди - сумрачные тени во мгле или просто области тьмы, иссеченные долотом Создателя.

И, казалось бы, откуда взяться интриге, когда мы знаем и убийц и мотивы, но нет, авторы волокут нас по грязным улицам Лондона от шлюх к королеве, от больниц до дворцов, от мыслей о хлебе до размышлений о мистериях Тайных Лож, сплетая черные пятна в спиральный лабиринт вокруг Джека-Потрошителя, через приблизительность и условность мира, через темные желания, эзотерику и безумие, так что не оторваться и не отдышаться.

Камлание Мура, страница за страницей ведущего за собой словами о магии, мистериях, богах, не дает заснуть, потому что само и есть сон. Это отличный ночной кошмар, а я давно так не радовался потусторонним голосам в бумажном переплете.

Алан Мур, Эдди Кэмпбелл "Из Ада"
XL Media
2018
7,5/10

★★★★✩

Книга. Графские сказки

Несмотря на кажущуюся замшелость автора "Замка Отранто" (как-никак, 1717-1797 - не забалуешь), его странные сказки весьма милы, забавны и остроумны. Местами, конечно, слог устарел, а ирония поистрепалась, но некоторое количество первозданного сюра, новосозданного абсурда и наивности скрашивают положение. Не высший класс, по нынешним временам, но куда больше, чем можно ожидать от подобной архаики.

Как известно, в те времена шутить можно было только несмешно и мрачно, а потому Гораций сначала в качестве развлечения написал первый готический роман на свете, и только со второй попытки у него получилось улыбнуться с помощью этого коротенького сборника в 6 экземпляров тиражом. Понятное дело, раньше абсурдистский юмор был доступен только князьям и графам, "зато теперь любой рабочий имеет право" как сказал когда-то Виктор Олегович.

Хорас Уолпол

Иероглифические сказки

7/10

★★★★✩

kindle-version

Поскольку едва ли было возможно, чтобы у Его Величества родились другие дети, ибо ему сравнялось восемьдесят семь лет, два месяца и тринадцать дней, когда скончалась его царица, все подданные его короны весьма жаждали выдать царевен замуж. Однако заключению брака, столь важного для сохранения мира в стране, препятствовало одно существенное обстоятельство. Царь настаивал, что первой должна выйти замуж его старшая дочь, а коль скоро такой особы не существовало, было необычайно трудно подобрать ей подходящего мужа. Решимость Его Величества поддерживал весь двор, однако, поскольку даже при наилучшем государе всегда имеются недовольные, нация раскололась на партии, и ворчуны, или патриоты, настаивали, что средняя царевна является старшей, и ее следует объявить наследницей престола. В пользу и против этого было создано множество памфлетов, но правительственная партия сделала вид, что не может опровергнуть аргумент канцлера, который заявил, что средняя царевна не может быть старшей, поскольку никогда ни у одной наследницы престола не было йоркширского говора. Немногие лица, которые сочувствовали младшей царевне, воспользовавшись этим доводом, нашептывали, что ее высочество имеет самые веские основания претендовать на престол; поскольку, ежели старшей царевны не существует, старшей должна быть средняя, и ежели она не может быть средней, коль скоро она старшая, и ежели, как доказал канцлер, она не может быть старшей, из этого, согласно всем законам, естественно следует, что она не может быть никем вовсе; после чего, разумеется, заключалось, что младшая должна быть старшей, если у нее нет старшей сестры.

Книги. Суеверный красавец из преступного мира

Давно это было... Старики бают, в начале тысячелетия некоторые храбрецы видели очень неплохое аниме "Ди - охотник на вампиров: Жажда крови". Ему были присущи оригинальный антураж и яркие персонажи, драйв и хорошая отрисовка. Для тех времен - совсем, совсем неплохо. Режиссер Ёсиаки Кавадзири нас тут совсем не интересует, отодвинем его подальше. Образ главного героя изваял художник Yoshitaka Amano. Художник этот - очень интересный художник, но его тоже пока отодвинем, и поглядим на фигурку того, кто все это придумал.

А автором первоисточника был некий японский гражданин Хидеюки Кикути. Через много лет я из любопытства едва не купил его книжку обо всех этих вампирских делишках, которую как раз тогда перевели на русский, однако почитал отзывы и в ужасе отступил. А на днях дернуло меня пересмотреть мультфильм, и он все так же неплох. Не попробовать ли все же книгу на зуб, подумала моя голова, а руки уже сами вытаскивали из сети бумажные листочки. 

А ведь с такой плохой литературой я почти никогда и не сталкивался. Даже какая-то нежность появилась к уродцу.

Здесь все задавлено прилагательными. Тут все в превосходной степени - красавицы и красавцы умопомрачительны, чудовища ужасающи, сила неимоверна, уродство невыразимо.

Книги. Моряки и прелаты

"В мире написано столько книжек, спето столько песен, снято столько фильмов, что даже пьяный уже не воспринимает мир непосредственно. И Кой все думал, что же чувствовал человек, который впервые выходил в море охотиться на кита, искать сокровища или любил женщину, не прочитав про это ни единой книжки."

Артуро Перес-Реверте, конечно, не столь могуч как Умберто Эко, но всегда мастерски прокладывает путь сквозь бумажные волны. Он хорош, и даже не знаю, кто еще может сравняться с ним в мастерстве среди звезд детективного жанра последних десятилетий. Несбё послабже будет, ну а шушеру вроде Стига Ларссона и Дэна Брауна не стоит и брать во внимание. 

Его истории всегда больше, чем детективы, ну или всегда кажутся чем-то большим. Собственно, у него есть в дискографии самые настоящие исторические романы. Он отлично владеет темой, словом, интонацией. У него крепкий слог и завидное упорство. Отличный боец, и хотелось бы пожелать ему разве что чуть больше дерзости и легкости в рассказывании историй.

А книжка "Тайный меридиан" - очень неплохой приморский солнечный нуар. Забавно, кстати, что здесь неоднократно упоминаются украинские моряки, как символ дешевой и невзыскательной рабочей силы. Сколько лет прошло, а ничего не изменилось, разве что моряков у нас уже почти не осталось.

"Вы никогда не чувствовали себя пешкой, забытой на шахматной доске, в каком-нибудь углу? Она слышит за спиной затихающий шум сражения, старается высоко держать голову, а сама задает себе вопрос: остался ли еще король, которому она могла бы продолжать служить?"

А вот здесь все вышло куда глупей и искусственней. То ли тема с тайнами церкви и рефлексирующими прелатами слишком деликатная, то ли подводит излишний пафос автора и переизбыток романтики.

Реверте затрагивает и местами тонко и красиво формулирует непростые темы веры в современном мире. Но, пытаясь взять слишком высокую ноту, он постоянно фальшивит и герои начинают выглядеть гротескно, будто дурные актеры в свете софитов на провинциальной сцене.

Тут есть и предсказуемость ходов, и общая анемичность, и глупая концовка. Ну и представления о хакерах за гранью приличий. Уж не из этой ли книжечки выросла зловещая и бездарная фигура Дэна Брауна? 

Артуро Перес-Реверте

Тайный меридиан

7/10

★★★★✩

Кожа для барабана

6-6,5/10

★★✩✩✩

Книги. Король без башни: ступая по Кингу.

"Так есть ли надежда? Есть ли какой-нибудь у них шанс?

Коляска.

Коляска — одна надежда, единственная надежда и ничего кроме надежды.

Да поможет им Бог."

Вот так бывает - ты талантливый гробовщик, а мечтал всегда быть оперным певцом. И такого мастерства уже достиг в своем деле, что местные жители выпускают тебя на сцену, лишь бы угодить маэстро. Поёшь - и гробовая тишина, потому что призвание твое вовсе не ораториях, а в тишине и гробах.

Стивен Кинг - мастер остросюжетных историй, в мрачных ли тонах или в пастельных. И хотя времена его расцвета давно минули, но вспоминать их приятно. Он был хорош в своем деле, в свое время - лаконичен, энергичен, оригинален, и пугал наповал. Потом, то ли от природной говорливости, то ли в угоду критикам и статуса "серьезного писателя", но многие его работы монструозно разрастались в погоне за лишней деталью, за ненужным образом. Он запихивал психологию и быт в свои романы, и они начинали трещать по швам, теряя всякую форму. Но не удовлетворившись этим, мастер не робея взялся за эпическое повествование. В обертке вестерна и с начинкой из фэнтези. Или наоборот.

И, размахнувшись на эпик, Кинг бьет на свой стандартный вес, да еще и мимо. Где-то его подводит болтливость, где-то привычки, наработанные в другом жанре. Образная система романа далеко не соответствует заданной цели, и далеко не все ситуации, диалоги, краски здесь на своем месте. Истории не хватает иногда объемности мира, а иногда драйва - как, например, в нелепой сцене драки с мутантами.

Слишком часто перед нами проступает стандартный Кинг - вот типичный мальчик, вот много слов о сексе, ведь революция 60-х не должна вот так угаснуть, правда? Поэтому будем пропихивать половые отношения куда ни попадя, так оно жизненнее и фрейдичнее, верно? Не все так плохо, как можно подумать из моих злых слов и недоброй улыбки, но иногда просто возникает чувство неловкости. 

Кинг не чувствует эпос, он слишком погружен в свои локальные остросюжетные романы. Его масштабы всегда съеживаются до размеров маленького городка в штате Мэн, страданий одного человека, страха одного ребенка. Его истории это всегда "В черном-черном городе в черном-черном доме в черной-черной комнате...", а вот "В черном-черном мире" он выговорить не может, потому что не знает нужных слов, а те, что есть - из другого набора. 

И скажи, Стивен, если ты хотел сделать "Хороший, плохой, злой" - то где же ты забыл чувство юмора и иронию? Здесь не тот юмор, не те эмоции, не те фразы.

Но, если в первой части цикла, в "Стрелке" мы видим попытку создать свой оригинальный мир, пусть иногда нелепую, но иногда любопытную, то во второй книге все усугубляется.

Книга. На японских горках

Книжка у Л.Д.Гришелевой вышла какая-то сухая и не слишком глубокая, скользишь взглядом - не зацепишься. В ней почти не чувствуются живые эмоции. Может выросла она из научной работы и потому скована целым рядом ограничений и предрассудков? Или не умеет Л.Д. живописать красоты и мыслью буравить пласты прошлого? Или не хочет? Но нет здесь погружения в суть явлений, только фиксация каких-то отдельных внешних признаков, общей канвы развития. Ну вот был популярен театр "но", любили его Нобунага и Хидэеси. А в чем его особенность? А почему он популярен? А, там маски носили. Всё? Кажется и все, от европейского и не отличить.
И вот почти все тут - какая-то формалистика, а с другой стороны, здесь вполне внятный слог и широкий диапазон охваченных проблем. Ладно, думаешь, пусть здесь нет глубины, но уж мононоаварэ тут ведь точно будет? Листаешь, листаешь, страницу за страницей и ни тебе мононоаварэ, ни суй, ни даже ики...

Л.Д.Гришелева

Формирование японской национальной культуры

6-6,5/10

★★★✩✩

Книга. Повесть о настоящем сверхчеловеке

Это история о людях, которых любопытство и тяга к неизведанному тащила в пределы ада - Ледяного или Зеленого, где они обращались в статуи или гнили заживо, питались одними червями или поедались ими. Земля стала меньше и титаны перевелись, а рывок в космос закончился на ближайшей остановке. Но вот Бразилия все еще оставляет простор для фантазий.

Главный герой - Персиваль Фоссетт - автомат из костей и плоти, диво-человек - неутомимый, не подверженный болезням, меряет мир ногами в поисках великой южноамериканской цивилизации. Вокруг него стонут, болеют и умирают соратники. Вокруг жадно суетятся всяческие голодные зверушки - пираньи, змеи, москиты, клещи, аллигаторы и кружат сонмы болезней. А он идет и идет. В конце он просто растворится в бразильской сельве и оставит человечеству после себя небольшой знак вопроса.

Немудрящий такой литературный прием - вот мой альфа-предмет исследования прорубается сквозь джунгли, а вот, параллельно рассказу о нем, я-омега  - с горящими глазами ищу его следы в библиотеках. И не оставляет ощущение какой-то легковесности - будто случайный дилетант, кое-что по теме изучил и с упоением принялся взахлеб рассказывать о новом знании, так и оставшись все тем же дилетантом. Едва ли это лучшая эпитафия Фоссету, едва ли это лучшее описание путешествия на Амазонку или знакомство с новейшими теориями тамошних цивилизаций. Давид попетлял по пыльным архивам, а затем смотался на недельку на болота Амазонки. Что он мог там увидеть? Неудивительно, что намекнув на злых хищников, автор описывает свинок пекари...

Дэвид Гранн

Затерянный город Z. Повесть о гибельной одержимости Амазонией

6,5/10

★★★✩✩

kindle-version

Книга. Скандинавские гейманы

И не стыдно тебе, Нилушка, на старости лет очередной раз пересказывать бородатый анекдот? Одни мастера который раз адаптируют на потеху публике "Смерть Артура" (как выяснилось, Акройд и Стейнбек), другие вот байки северян. И добро бы им было что сказать, чего не говорили до них. Но ведь нет, фотографии всех действующих лиц давно пылятся на доске "Разыскиваются", а их похождения описаны в газетах и скабрезных журналах. Да что там - в мультфильмах, фильмах, диафильмах, комиксах и даже на заборах провинциальных городов. 

И добро бы им было что сказать так, как не говорили до них. Но ведь тоже нет, ничем их слог не обогатит историю. Нет, чуть-чуть, кое-где здесь чувствуются интонации старика Геймана, но возьмите советскую книгу "Скандинавский сказания" и найдите разницу. Нил старательно юморит, используя для этого как инструмент прежде всего современную разговорную речь в непривычном контексте, но кого этим трюком сейчас удивишь? Я вот не читал "Эдды", увы мне, и мое представление о богах почерпнуто оттуда, из секретных советских источников. И ничего нового Гейман не поведал так, чтобы стоило променять на него мое босоногое скандинавское детство. 

Нил Гейман

Скандинавские боги

6,5/10

★★★✩✩

kindle-version

Книга. Бездна закрыта на переучет

Идиотское название самого дурного пошиба отпугнет немало приличных людей, а ведь это вовсе не победный клекот сталинских орлов. Виктор Земсков - это щит от напора вражеских сил для условных консерваторов и антитеза от либеральной чернухи для не менее условных патриотов. Научный Столп на котором выбиты все священные числа. Собственно, его научные изыскания обычно выступают краеугольным камнем в изучении сталинских репрессий.

Правда перед нами не научная монография, а эдакий сборник статистики в публицистической форме.

В книге автор рассматривает несколько крупных проблем сталинской эпохи - жертвы политических репрессий в целом, раскулачивание, колхозы в годы ВОВ, репатрианты.

По первому вопросу все цифры давно включены в научный оборот, так что здесь добавить нечего, точнее сказать, частностей здесь очень много, но цифры осужденных по политическим мотивам (порядка 4 миллионов человек, из которых расстреляно около 800 тысяч*) заметной коррекции едва ли будут поддаваться.

Весьма любопытна информация по коллективизации и высылке кулаков:

• кулаков не гнали на убой единой массой - по степени вредности их делили на три категории, соответственно, одних отселяли подальше, других поближе;
• кулаков планировали использовать как рабочую силу, поэтому предписывалось не гнать стариков и детей, если есть на кого их оставить;
• их не планировалось уничтожать, были все необходимые предписания, однако выполнение приказов оставляло желать лучшего - их плохо кормили, они умирали от болезней и смертность была высока, особенно детская, особенно новопереселенцев;
• впрочем периодически убыль по причине бегства была выше чем смертность. Цыгане бежали все, поголовно;
• иногда их освобождали или наоборот, отправляли в лагеря. Иногда давали паспорта, но не часто. В целом же старались оставить после окончания срока отбытия наказания там же, где они отбывали срок;
• многие раскулаченные убегали на крупные предприятия и превращались в обычных граждан без ущемления их прав;
• молодежь обычно без затруднений отпускали для обучения и трудоустройства;
• Солженицын, разумеется, врал про 15 миллионов раскулаченных, реальные цифры раскулаченных около 3,5 миллионов, из которых на спецпоселения отправлено было немногим более 2.

Вот только в какой-то момент (на колхозах) автор от языка статистики переходит к языку передовиц и передовиков. Плакатные румяные колхозники ставят рекорды в полях, монолитные пролетарии льют чугун одной левой, правой выстраивая чудо-города. Проявляются и политические взгляды автора - критическое отношение к Сталину и апологетика Советского союза. Поэтому ряд его высказываний следует рассматривать с сомнением, тем более что базируются они уже не на статистических документах, а на мемуаристике.

Не все части книги одинаково вкусны, но все же питательны. Потому как статистика суровая вещь - под стать тому времени.

Виктор Земсков

Сталин и народ. Почему не было восстания

6,5/10

★★★✩✩

kindle-version

*Кстати, во франкистской Испании в процентном отношении по политическим мотивам было осуждено примерно столько же людей, сколько и в СССР.

Книга. Открылась бездна

Эта работа Олега Хлевнюка о Сталине в последние годы активно подается либеральной общественностью как некий контрольный выстрел в образ чудовища. Наконец-то ultima ratio доставлен в наш порт и более никто не усомнится в злодеяниях героя этого романа, ибо он взвешен и найден слишком тяжелым.

Ничего путного на эту тему я, пожалуй, не читал. Перестроечная чернуха в годы детства, неряшливый как историк и нелепо театральный Эдвард Радзинский, неубедительные книги-апологии Юрия Жукова, отдельные статьи, воспоминания и тому подобное.

Так что не удивительно, что после комплиментарной работы Данилкина о Ленине, я решил рассмотреть образ следующего вождя.

Проблемы с восприятием этого труда возникают на первых же страницах. Автор вдруг заявляет, что не сможет втиснуть в книгу все, что хочет, и потому "пропускал многие факты и подробности". Не странно ли - писать полновесную работу о таком непростом явлении как Сталин и сталинизм, и при этом не удостоить "даже упоминания обо всех сколько-нибудь значимых событиях сталинского периода"? Что стоило добавить к книге еще 100-200 страниц, если она претендует на законченность и всеохватность? Что за серьезная работа, если "ее жанр и способ изложения диктовались размерами"? А посему справедливо будет заметить, что эта проблема постоянно проявлялась в книге, многие аргументы и выводы автора просто не подкреплены ничем путным, а значит никаким закрытием темы здесь и не пахнет, наоборот, остается широкое пространство для сомнений.

Вызвала неприятие и он избранная Олегом Витальевичем странная манера построения материала - относительно подробно, и даже иногда осторожно, в хронологическом порядке он излагает историю страны тех времен, а параллельно подает последний день жизни вождя, уже с широкими интерпретациями, уже без сомнений, уже совсем без доказательств своих решительных тезисов. Получается некрасиво - в меру аккуратный рассказ спрягается с безоглядной пропагандой. Тем самым последняя как бы приобретает некую объективность в силу параллельности, впитывая ее из более "объективной" части.

Хотя во введении автор сразу заявляет, что писал книгу для тех "кто хотели бы понять Сталина и его эпоху", а вовсе не боевую агитку, он сразу занимает вполне определенную позицию на политическом поле. Хлевнюк щедро пеняет сталинистам, которые, разумеется, ничего серьезного не читают, малограмотны и невежественны, и здесь же, не сходя с места осуждает "трудности жизни, коррупция, возмутительное социальное неравенство в современной России". Понятно, понятно, какой либерал откажется в сугубо "историческом" труде пнуть кровавую власть сами знаете кого.
Странно также, что он не пеняет ровно за те же качества и антисталинистам, чьими безоглядными творениями были заполнены до краев многие годы нашей истории.

А потому, к сожалению, сразу нужно отметить, что, как и следовало ожидать, автор не желает измерять эпоху во всей полноте и не слишком пытается анализировать все возможные аспекты - сопоставлять ее с прошлым, всерьез рассматривать альтернативы тех или иных решений. Его собственная политическая позиция подмигивает нам из-за каждого ударного абзаца, а потому объективность тут весьма условна.  Начнем, помолясь.

Книга. Мы - как константа и переменная

"...проблематика русско-украинских отношений должна восприниматься как очень разнообразная мозаика..."

Как обычно, совершенно случайно в давние и далекие времена, когда воды Мирового океана покрывали все обозримое пространство Земли и лишь Дух Божий носился над его горячими волнами, а звезды еще не обрели имен, я наткнулся на Youtube на выступление историка Алексея Миллера. А потом, уже совершенно не случайно, я принялся за прочие его записи. Это громадное удовольствие, когда рыская в густых информационных джунглях, случайно ловишь такой крупный экземпляр настоящего специалиста. В данном случае - специалиста по национальному вопросу в Российской и Австрийской империях, а, возможно, и еще в чем-нибудь. Меня подкупила чрезвычайная деликатность манеры автора, по сравнению со множеством других ученых, мастеров, экспертов и публицистов. Деликатность не манер, разумеется, а рисуемой им научной картины. Она показывает как многие и многие догмы, которыми мы пользуемся на самом деле грубы и одномерны. Как часто предложенная нам историческая летопись искривлена в угоду пропаганде. Как часто любая сложная система подается как простая, сведенная к одному-двум элементам, чтобы не раздражать обывателя своей сложностью Она показывает зыбкость категорий, которыми так любят бросаться политики и их присные.

Ну вот какая картина мира у "правильного" украинца? Украина - древнее государство, украинцы - древняя вольнолюбивая нация козаков, которую Некто в Черном подло поработил. А какая картина будет у "правильного" русского? Украинцы - это русские, хорошие украинцы живут на Украине, а плохие на Галичине. Плохими они стали, когда их сделали украинцами в концлагерях подлые австрийцы. 

Были, были концлагеря (кстати, забавный факт, что украинцев из этих лагерей по возвращении идентифицировали довольно просто - их хорошо кормили в заключении в отличие от всех прочих), вот только это один из множества факторов, а вовсе не ответ на вопрос. А еще был исход москвофилов из Галиции на Украину, когда понадобились грамотные люди на Большой земле, а еще было отступление и снова исход симпатиков России в Первую Мировую, а потом еще и резня была. Да много чего еще было. И видно, как у каждого, казалось бы, положительного решения оказывается целый шлейф минусов. И как вся эта "правильная картина мира правильного гражданина" скудна и как превратно наше суждение основанное на учебниках и поп-лекциях говорунов.

И Миллер демонстрирует множество деталей, частностей, полутонов, которые и формировали нации, шаг за шагом, иногда это просто случайности и мелочи, на которые не обращали внимание тогда и не обращают сейчас.